Прощай, Калифорния! - Страница 91

Барроу сказал:

– Таким образом, получается десять скважин. Вы несколько минут говорили о нашем бедном старом Лос-Анджелесе, а как насчет нашего бедного старого Сан-Франциско?

– Его придется бросить на съедение волкам. Сан-Франциско и в геологическом, и в сейсмическом плане – город, которому суждено умереть. Откровенно говоря, мы боимся там вообще к чему-либо прикасаться. В районе Лос-Анджелеса было семь, можно сказать, исторических землетрясений, о которых есть информация. В районе залива Сан-Франциско их было шестнадцать, но мы понятия не имеем о том, где произойдет очередное, по всей видимости чудовищное. Было предложение – откровенно признаюсь, с ним выступил я – сделать скважину около озера Серсвиль, которое находится рядом со Стэнфордским университетом. В этом районе в 1906 году произошло весьма сильное землетрясение, и, что более важно, там же проходит ответвление разлома Пиларситос от Сан-Андреаса. Пиларситос, тянущийся в Тихий океан на расстояние шести миль от Сан-Андреаса, является на самом деле прародителем разлома Сан-Андреас, проходившего здесь несколько миллионов лет назад. Ну, как бы то ни было, землетрясение 1906 года коснулось главным образом незаселенных холмистых местностей. С того времени бездумные земельные собственники понастроили вдоль разломов множество городов. Даже представить невозможно, какими могут быть последствия землетрясения силой, скажем, 8 баллов в этом районе. Я предложил пробурить скважину рядом с Менло-Парком, но мое предложение натолкнулось на сопротивление со стороны определенных кругов, и идея была загублена на корню.

– Определенных кругов, говорите? – спросил Барроу.

– Да, – со вздохом ответил Бенсон. – В 1966 году здесь был основан Национальный геологический научно-исследовательский центр. Боюсь, землетрясения для них – больная тема.

– Насчет этих скважин, – вступил в разговор Райдер. – Какого диаметра буры использовались?

Бенсон посмотрел на него пристальным взглядом и еще раз вздохнул:

– Это должно было стать первым вопросом. Именно поэтому вы здесь, верно?

– Ну так как?

– Можно применять буры любого размера. Конечно, в пределах разумного. В Антарктиде, например, чтобы пробурить ледовый шельф, пользуются бурами диаметром тридцать сантиметров. Мы же используем буры меньшего диаметра. Двенадцать – пятнадцать сантиметров, точно не знаю. Выяснить это не составит труда. Как я понимаю, вы считаете, что скважины, пробуренные в рамках ППЗ, оказались своего рода палкой о двух концах? Разрушительный эффект приливной волны все-таки ограничен, зато это район землетрясений, так почему бы не использовать потенциальные силы природы и не вызвать мощное землетрясение, использовав для этой цели бурильные площадки ППЗ? Я угадал?

– Это возможно? – спросил Барроу.

– Более чем.

– А если учитывать... – Барроу замолчал. – Десять бомб, десять площадок. Знаменательное совпадение. Неужели так и произойдет?

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, хорошо?

– А если все-таки?

– Столько неизвестных факторов...

– Сделайте теоретическое предположение, профессор.

– Прощай, Калифорния! Вот что я могу предположить. Во всяком случае, значительная часть Калифорнии и половина населения в придачу. Либо она опустится на дно Тихого океана, либо просто будет разрушена серией чудовищных землетрясений – именно этого можно добиться, если взорвать в разломах водородные бомбы. Прибавьте к этому радиацию, которой не бывает ни при подземных, ни при подводных землетрясениях. Да, идея немедленного отъезда на восток внезапно становится необыкновенно заманчивой.

– Вам придется идти пешком, – заметил Сассун. – На дорогах скопление машин, аэропорты в осаде. Авиалинии выслали все самолеты, какие оказались в наличии, но это вряд ли помогло: они забили все воздушное пространство, ожидая возможности приземлиться, а когда самолет наконец приземляется, на каждое место находится сотня желающих.

– Завтра все может измениться к лучшему. Не в природе человека постоянно пребывать в паническом состоянии.

– И не в природе самолетов взлетать из-под семиметрового слоя воды, а именно на такой глубине может завтра оказаться аэропорт.

Телефон снова зазвонил. На сей раз трубку поднял сам Сассун. Выслушав и поблагодарив звонившего, он положил трубку.

– Две новости, – объявил он. – Во-первых, в Адлерхейме действительно есть радиотелефон. Все совершенно законно. На почте не знают ни имени, ни адреса человека, отвечающего на телефонные звонки. Во-вторых, в Адлерхейме находится очень крупный мужчина. – Он посмотрел на Райдера. – Похоже, вы оказались правы не только в этом, но и в том, что они потрясающе самоуверенны. Он даже не потрудился сменить свое имя – Дюбуа.

– Значит, все сходится, – произнес Райдер, не выразив никакого удивления или радости. – Моро похитил двадцать шесть бурильщиков и инженеров – короче, специалистов по нефтедобыче. Предположим, шесть из них привлечены к работам в самом Адлерхейме. Значит, на каждую буровую вышку приходится по два человека, которые работают под дулом пистолета, – Моро требовались опытные люди для того, чтобы опустить эти чертовы атомные штуковины. Думаю, нет необходимости беспокоить Комиссию по атомной энергии, чтобы выяснить размеры бомбы, разработанной профессором Аахеном. Какой бы снаряд ни был сконструирован, его диаметр не должен быть больше тринадцати сантиметров. Скажите, – обратился он к Бенсону, – а бурильные команды во время уик-эндов работают на вышках?