Прощай, Калифорния! - Страница 3

Машина Райдера стояла на подъездной дорожке. В подобной машине не хотел бы быть найден застреленным ни один уважающий себя полицейский. То, что Райдер был именно таким полицейским, не вызывало сомнений, но он был детективом и вряд ли нуждался в блестящем седане со светящейся надписью «полиция», мигалкой и сиреной. Его машина – за неимением лучшего слова – представляла собой старенький, видавший виды «пежо». Такие автомобили обожают парижане с садистским складом ума, которые находят особое удовольствие в том, чтобы наблюдать, как владельцы сверкающих лимузинов замедляют ход и прижимаются к тротуару всякий раз, когда замечают в зеркале заднего вида очередную потрепанную развалюху.

Проехав четыре квартала, Райдер остановил машину, прошел по мощеной дорожке к дому и позвонил в дверной звонок. Дверь ему открыл молодой человек. Райдер сказал:

– Надевай форму, Джефф. Нас вызывают в управление.

– Обоих? Зачем?

– Понятия не имею. Малер ничего не стал объяснять.

– Наверное, насмотрелся полицейских телесериалов, вот и напускает на себя таинственность.

Джефф Райдер ушел и через двадцать секунд вернулся уже в форме и галстуке, застегивая на ходу пуговицы. Вместе с отцом он прошел к машине.

Отец и сын были удивительно непохожи. Сержант Райдер напоминал телосложением тяжелый грузовик, некогда видавший лучшие дни. Его помятая куртка и брюки без складки выглядели так, словно он неделю спал в них; если бы Райдер утром купил себе новый костюм, то уже к вечеру старьевщики спешили бы перейти на другую сторону улицы, лишь бы с ним не встречаться. У него были густые темные волосы, темные усы и усталое, изборожденное морщинами, ничем не примечательное лицо с темными глазами, которые повидали на своем веку слишком многое и которым мало что из увиденного нравилось. Обычно на этом лице не отражалось никаких чувств.

Джефф Райдер был на пять сантиметров выше и на пятнадцать килограммов легче отца. Его безукоризненно отглаженная форма калифорнийского дорожного патрульного выглядела как сшитая на заказ у Сакса. У него были светлые волосы и голубые глаза, унаследованные от матери, и живое умное лицо. Только ясновидящий мог бы догадаться, что это сын сержанта Райдера.

По дороге они перекинулись всего несколькими словами.

– Мама что-то сегодня задерживается, – сказал Джефф. – Это имеет какое-то отношение к нашему вызову?

– Я знаю столько же, сколько и ты.

Центральное управление располагалось в мрачном кирпичном здании, которое давно следовало снести. Его как будто специально построили именно таким, чтобы окончательно подавить дух всех тех преступников, что входили в его дверь. Дежурный, сержант Диксон, посмотрел на Райдеров сурово, но этому не стоило придавать значения, просто сами обязанности дежурного удерживали его от любых проявлений легкомыслия. Он небрежно махнул рукой и произнес:

– Его превосходительство ждет вас.

Лейтенант Малер выглядел не менее грозно, чем здание, в котором он обитал. Это был высокий худощавый человек с седеющими висками, тонкими неулыбчивыми губами, тонким крючковатым носом и жестким взглядом. Никто его не любил, поскольку его репутация поборника строгой дисциплины возникла не на пустом месте. Но в то же время никто не испытывал к нему настоящей неприязни, ведь он был честным и вполне компетентным полицейским. «Вполне» – самое подходящее в данном случае слово. Хотя Малера нельзя было назвать дураком, он не страдал избытком интеллекта и достиг своего теперешнего положения отчасти потому, что в точности соответствовал представлениям о столпе законности, а отчасти потому, что его кристальная честность не представляла угрозы для вышестоящих.

Сейчас он чувствовал себя явно не в своей тарелке, что было для него нехарактерно. Райдер извлек из кармана смятую пачку своих любимых «Голуаз», закурил запретную сигарету – Малер испытывал почти патологическое отвращение к вину, женщинам, песням и табаку – и пришел на помощь лейтенанту:

– Что-нибудь случилось в Сан-Руфино?

Малер посмотрел на него с подозрением:

– Откуда вы знаете? Кто вам сказал?

– Значит, это правда. Никто мне ничего не говорил. Просто в последнее время мы не нарушали закона. По крайней мере, мой сын. Что же касается меня, то я не помню.

– Вы меня удивляете, – язвительно произнес Малер, стараясь преодолеть свое замешательство.

– Нас впервые вызывают сюда вместе, и у нас есть кое-что общее. Во-первых, мы – отец и сын, но это полиции не касается. Во-вторых, моя жена – мать Джеффа – работает на ядерном реакторе в Сан-Руфино. Какой-либо аварии там не было, иначе уже через несколько минут об этом знал бы весь город. Возможно, вооруженный налет?

– Да, – почти прорычал Малер. Он терпеть не мог выступать в роли вестника плохих новостей, но еще больше не любил, когда у него перехватывали инициативу.

– Ничего удивительного, – обыденным тоном произнес Райдер. Он не проявил никаких признаков беспокойства, будто Малер сообщил ему о том, что вскоре должен пойти дождь. – Охрана там паршивая. Я подавал об этом рапорт. Помните?

– Который, как и полагается, был передан соответствующим лицам. Охрана электростанции не входит в обязанности полиции. За это несет ответственность МАГАТЭ. – Он имел в виду Международное агентство по атомной энергии, одна из функций которого заключалась в проверке надежности охранных систем атомных электростанций, прежде всего с целью предотвращения кражи ядерного топлива.

– Ради бога! – Джефф не унаследовал не только внешности отца, но и его непоколебимого спокойствия. – Лейтенант Малер, давайте прежде всего о главном. Что с моей матерью? С ней все в порядке?